Письмо от 27.11.2006 г № 12-2-06

О результатах обобщения судебной практики по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных статьями 306, 307 УК РФ

Всем городским, районным
прокурорам, прокурорам
специализированных прокуратур
В целях устранения отмеченных недостатков, повышения качества расследования и судебного рассмотрения уголовных дел, направляется обзор судебной практики по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ст.ст. 306, 307 УК РФ за 2005 и 2006 г.
Данный обзор необходимо обсудить на оперативных совещаниях горрайпрокуратур.
Заместитель прокурора
Оренбургской области
старший советник юстиции
С.В.ТАБЕЛЬСКИЙ
ОБЗОР
РЕЗУЛЬТАТОВ ОБОБЩЕНИЯ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ, ПРЕДУСМОТРЕННЫХ СТ.СТ. 306, 307 УК РФ
(Извлечение)
Деяния, предусмотренные ст.ст. 306, 307 УК РФ, относятся к категории преступлений против правосудия.
Общественная опасность лжесвидетельства и заведомо ложного доноса очевидна, что затрудняет расследование, препятствует достижению истины, помогает виновному уйти от уголовной ответственности и даже может привести к осуждению невиновных.
Совершение этих деяний нарушает принцип неотвратимости наказания, порождая у преступников уверенность в безнаказанности, дискредитируя закон в глазах граждан и, в конечном счете, подрывает основы правосудия.
Статистические данные свидетельствуют о том, что с вступлением в силу УК РФ в 1996 году снижение регистрации этих преступлений объяснялось изменением диспозиции статей, и в том числе введением примечания к ст. 307 УК РФ, появлением более широкого круга лиц, обладающих свидетельским иммунитетом.
Причины снижения уровня данных преступлений в последние годы следует искать в изменении порядка уголовно-процессуального реагирования на факты заведомо ложного доноса, ложных показаний, ложного заключения или показания эксперта, показания специалиста или ложного перевода.
Суд был первоначально ограничен, а затем и совсем лишен права решать вопрос о возбуждении уголовного дела за совершение данных общественно опасных деяний.
В соответствии с существующим процессуальным порядком возбуждения уголовного дела, установленным ст.ст. 140 - 145 УПК РФ, между фактическим сообщением заведомо ложных показаний, заключения или перевода и решением вопроса о возбуждении уголовного дела и привлечении виновного к ответственности, как правило, существует значительный временной интервал.
Кроме объективных факторов на сложившуюся ситуацию влияют и субъективные причины, в первую очередь это лояльное отношение работников прокуратуры к установленному факту лжесвидетельства, что не способствует реализации принципа неотвратимости ответственности и порождает значительное число латентных преступлений.
В ходе обобщения изучено 60 уголовных дел указанной категории, рассмотренных судами области в 2005 г., из них в Октябрьском районе г. Орска - 26, Советском районе г. Орска - 13, Медногорске, Ленинском районе г. Орска, Асекеевском районе, Новотроицке - 3, Тюльганском, Светлинском районах - 2, Промышленном и Ленинском районах г. Оренбурга, Переволоцком, Оренбургском, Кувандыкском районах - 1.
В остальных районах области уголовные дела указанной категории не рассматривались.
Как показало изучение основную часть уголовных дел (30 уголовных дел от общего количества) составили дела о преступлениях, связанных с дачей заведомо ложных показаний свидетелями по уголовным делам в суде; 7 уголовных дел возбуждено в отношении свидетелей, давших заведомо ложные показания при производстве предварительного расследования; 19 уголовных дел возбуждено в отношении лиц за заведомо ложный донос о совершенном преступлении и 2 человека дали заведомо ложные показания при рассмотрении в суде гражданских дел.
Уголовные дела в отношении экспертов, специалистов и переводчиков, давших заведомо ложные заключения, показания и перевод по ст. 307 УК РФ в 2005 г. не возбуждались.
Необходимо отметить, что только суд, вынося решение по делу, может дать оценку показаний в совокупности со всеми представленными доказательствами по делу, поэтому для реализации уголовной ответственности значительно возрастает роль государственного обвинителя, который в прениях должен мотивированно обосновать вывод о ложности показаний свидетелей.
Как показало изучение, в большинстве делах в приговоре судьи указывали на несоответствие показаний свидетелей и потерпевших, данных на предварительном следствии, показаниям, которые они дали в судебном заседании.
Однако формулировалось такое несоответствие судами по-разному. В некоторых случаях суд прямо указывал на то, что лицо дало заведомо ложные показания.
Так, в приговоре Октябрьского районного суда г. Орска по делу М. указано, что "оценивая противоречивые показания свидетеля Л., суд считает, что он дает ложные показания в силу своих близких отношений с М., пытаясь облегчить ее судьбу".
Кроме того, в определении судебной коллегии по уголовным делам областного суда приведено, что суд первой инстанции "критически отнесся к показаниям свидетелей Л. и других, не признал их достоверными и привел доводы, по которым он пришел к такому выводу".
Именно при такой оценке показаний, заключения или перевода у государственного обвинителя появляется право в соответствии со ст. 143 УПК РФ подготовить рапорт об обнаружении признаков преступления и решить вопрос о возбуждении уголовного дела.
Все уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 307 УК РФ, были возбуждены после вынесения и вступления в законную силу приговора.
Уголовный закон прямо не связывает характер ложности показаний свидетеля или потерпевшего с наличием или отсутствием в их действиях рассматриваемого состава преступления.
Вместе с тем судебная практика показывает, что искаженные факты и обстоятельства должны иметь существенное значение для разрешения дела.
По гражданским и арбитражным делам это все обстоятельства, от которых зависит решение предмета спора.
В уголовном процессе в первую очередь относят обстоятельства, составляющие предмет доказывания по делу.
В соответствии со ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию: событие преступления, виновность лица, форма вины, мотивы совершенного преступления, обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, характер и размер вреда, причиненного преступлением, обстоятельства, смягчающие или отягчающие наказание, а также которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания.
Если же искажаются хотя бы и сознательно несущественные факты, то это не образует состава данного преступления.
Не образует состава преступления сознательное искажение событий и фактов, от которых не зависит исход дела (например, свидетель скрывает наличие судимости, неправильно называет место своей работы и т.д.).
Так, органами предварительного следствия К. обвинялся по ст. 307 ч. 1 УК РФ в даче заведомо ложных показаний при допросе следователем и в суде с целью оказания помощи избежать уголовной ответственности Ш. за оскорбление сотрудника милиции А.
Согласно выводам следствия показания К. о том, что он не выходил из автомобиля и разговор находившихся рядом Ш. и А. не слышал, являются ложными, так как эти обстоятельства установлены приговором от 07.10.04 в отношении Ш.
Однако суд оправдал К. за отсутствием в его действиях состава преступления, так как установлено, что тот вышел из автомобиля уже после того, как Ш. оскорбила А., поэтому эти обстоятельства не могут быть признаны существенными и значимыми для разрешения дела.
Мотивы совершения данных преступлений различны, значения для квалификации не имеют, но в большинстве случаев - это желание помочь подсудимому избежать ответственности.
Основная часть лжесвидетелей (20 уголовных дел) давали ложные показания с целью облегчить участь преступников, обвиняемых в совершении тяжких преступлений; по 6 уголовным делам обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести.
Сложившееся мнение, что ложность показаний, заключения и перевода направлены только против обвиняемого, является неправильным.
Согласно ст. 47 УПК РФ обвиняемый - это процессуальная фигура, которая появляется после того, как в отношении лица в установленном законом порядке вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого.
Связывать с этим процессуальным документом действия, предусмотренные ч. 2 ст. 307 УК РФ, представляется нецелесообразным, необоснованно ограничивающим применение уголовного закона.
В данном составе преступления речь идет о заведомо ложных показаниях, заключении или переводе, с помощью которых виновный пытается "изобличить" лицо в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, которое им в действительности не совершалось.
В этом состоит повышенная опасность данного деяния, при этом процессуальное положение изобличаемого не имеет значения.
В связи с изложенным следует признать неправильной квалификацию по ч. 2 ст. 307 УК РФ действия виновного, который на предварительном следствии давал правдивые показания и изобличал лицо в совершении тяжкого преступления, а в последующем в суде изменил данные показания и стал оправдывать его, пытаясь освободить от ответственности.
В этом случае отсутствует ложное обвинение лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления и действия надлежаще квалифицировать по ч. 1 ст. 307 УК РФ, так как виновный не обвинял ложно, пытался ложно оправдать.
Так, при расследовании уголовных дел по обвинению М., К., П. действия виновных ст. следователем прокуратуры Октябрьского района г. Орска Т.А.Е. квалифицированы по ч. 2 ст. 307 УК РФ, тогда как они обвинялись в том, что при допросе в судебном заседании пытались создать алиби обвиняемым в убийстве Н. и К.
При таких обстоятельствах в прениях государственные обвинители обоснованно ставили вопрос об изменении обвинения на ч. 1 ст. 307 УК РФ.
В 2005 году рассмотрено 7 уголовных дел по ст. 306 ч. 2 УК РФ за заведомо ложный донос о совершении тяжких преступлений и 12 дел о преступлениях средней тяжести.
В законе прямо говорится о том, что субъектом преступления, предусмотренного ст. 307 УК РФ, могут быть только лица, достигшие 16-летнего возраста и привлеченные по делу в установленном процессуальным законом порядке в качестве свидетеля, потерпевшего, эксперта, специалиста или переводчика.
Поэтому стороны по конституционному, гражданскому или арбитражному делу и их представители, подозреваемые, обвиняемые, подсудимые по уголовному делу не могут быть субъектами данного преступления.
В тоже время субъектами ложного доноса может быть признан обвиняемый, если он сообщает о таких обстоятельствах, которые не являются способом защиты от предъявленного обвинения.
Близкие родственники, супруг (супруга) подозреваемого, обвиняемого или подсудимого в соответствии со ст. 51 Конституции РФ имеют право отказаться от дачи показаний против себя лично либо своих близких.
Однако если указанные лица дают согласие дать такие показания, то заведомая ложь карается привлечением их к ответственности по ст. 307 УК РФ, в то же время сожители или так называемые гражданские супруги не наделены подобным свидетельским иммунитетом.
При изучении уголовных дел установлено, что суды по-разному применяют уголовный закон в случаях, когда лжесвидетель дает заведомо ложные показания на предварительном следствии и в судебном заседании.
В отдельных случаях действия виновных квалифицируются по совокупности преступлений, а в других - как продолжаемое преступление с единым умыслом на дачу заведомо ложных показаний.
Эти обстоятельства приобретают важное значение, если между дачей ложных показаний и вынесением приговора проходит значительное время, так как деяния, предусмотренные ч. 1 ст. 306 и ч. 1 ст. 307 УК РФ, относятся к преступлениям небольшой тяжести, по которым срок давности привлечения к уголовной ответственности составляет 2 года.
Органами предварительного расследования К. обвинялась по нескольким эпизодам дачи заведомо ложных показаний: при допросе на предварительном следствии 28.05.02 и при допросе в ходе судебного заседания 24.05.04, 25.05.04 и 14.09.04.
Советским районным судом г. Орска обоснованно принято решение о признании К. виновной по одной статье Уголовного кодекса, так как она давала тождественные показания в ходе трех судебных заседаний об одних и тех же обстоятельствах.
Также из описательной части приговора следует, что К. признана виновной в том, что 28.05.02 при допросе в прокуратуре скрыла обстоятельства убийства М. и до вынесения приговора в отношении Р., который совершил его убийство, не заявила о ложности данных ею показаний.
Вместе с тем в приговоре указано, что в ходе предварительного следствия 11.12.03 при допросе в качестве свидетеля К. дала правдивые показания, в которых изобличала Р. в совершении убийства М.
Таким образом, К. не может нести уголовную ответственность за дачу ложных показаний при допросе от 28.05.02 на основании примечания к ст. 307 УК РФ.
Также как единое преступление квалифицированы действия Ф. (Советский районный суд г. Орска), Т. и Х. (Медногорский городской суд), которые дали ложные показания на предварительном следствии и в судебном заседании.
При этом в том же Советском суде г. Орска по уголовному делу У., которая обвинялась по двум эпизодам дачи заведомо ложных показаний на предварительном следствии 20.04.05 и 26.04.05, а также при допросе в судебном заседании 06.07.05, наказание назначено по совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ.
Аналогично рассмотрено уголовное дело по обвинению М. (п. Новотроицк), обвинявшегося по эпизоду от 11.08.04 в даче заведомо ложных показаний на предварительном следствии и по эпизоду от 15.11.04 при допросе в судебном заседании.
С субъективной стороны преступления, предусмотренные ст.ст. 306, 307 УК РФ совершаются только с прямым умыслом, на что указывает признак заведомости действий.
Добросовестное заблуждение свидетеля или потерпевшего относительно достоверности сообщаемых сведений не образует состава преступлений.
Ложные показания иногда являются следствием неполноты или неправильного восприятия фактов, ошибочной оценки происшедшего.
Эксперт может дать ложное заключение в силу недостаточной квалификации, а переводчик дать неправильный перевод из-за плохого знания языка.
Так, органами предварительного следствия К. обвинялась в умышленном искажении сведений о конфликте между Л. и Ж., свидетелем которого она была и даче в суде заведомо ложных показаний о невиновности Л. в совершении преступлений, предусмотренных ст. 119, 116 ч. 1 УК РФ, поскольку находилась в непосредственной близости от происшедшего, не могла не слышать высказанных Л. угроз убийством в адрес Ж. и не видеть нанесенных ударов по лицу.
Предварительное следствие по делу проведено односторонне и неполно, так как кроме приобщенных копий процессуальных документов из уголовного дела по обвинению Л. других доказательств вины К. нет.
К.вину не признала, от дачи показаний отказалась, однако свидетели, которые могли бы дать показания о том имела ли она реальную возможность видеть и слышать подробности конфликта между Л. и Ж., не допрошены ни на предварительном следствии, ни в судебном заседании.
При таких обстоятельствах Октябрьским судом г. Орска обоснованно постановлен оправдательный приговор, так как бремя доказывания обвинения лежит на органах следствия и государственном обвинителе, которые не представили доказательств вины К.
Советским районным судом г. Орска оправдана К., обвиняемая в совершении заведомо ложного доноса в отношении А., который угрожал ей убийством.
По заявлению К. было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ, а в дальнейшем прекращено в связи с непричастностью А. к совершению преступления.
Данное обстоятельство послужило основанием для возбуждения в отношении К. уголовного дела по ст. 306 УК РФ.
Судебным следствием установлено, что ссора между К. и А. действительно происходила, и последний высказывал слова, которые ею были восприняты как угроза в будущем.
Эти обстоятельства она указала в заявлении и в дальнейшем подтвердила при допросе в качестве потерпевшей, поэтому суд пришел к правильному выводу о том, что К. не желала и не сообщала в милицию ложных сведений.
То обстоятельство, что органы предварительного расследования дали иную оценку словам и действиям А. и прекратили в отношении него уголовное преследование, не может еще свидетельствовать о совершении К. преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ.
29 уголовных дел из общего количества изученных, рассмотрено в особом порядке, нарушений требований главы 40 УПК РФ не имеется.
В отношении 7 лиц уголовное преследование прекращено в соответствии со ст. 75 УК РФ, ст. 28 УПК РФ в связи с деятельным раскаянием, из них уголовные дела в отношении Т. и К. (Ленинский район г. Орска) прекращены на основании примечания к ст. 307 УК РФ.
Органами предварительного следствия Т. и К. обвинялись в том, что при расследовании уголовного дела дали ложные показания относительно обстоятельств убийства, совершенного Н. Из постановления суда следует, что имеются основания для освобождения от уголовной ответственности, так как еще при допросе в ходе судебного заседания они отказались от ранее данных ими показаний.
Показания Т. и К. в судебном заседании о том, что они не являлись очевидцами убийства, были положены в основу приговора, при этом судьей сделан вывод о ложности показаний, данных ими на предварительном следствии.
Вместе с тем, в нарушение принципов уголовного судопроизводства, согласно которым уголовное преследование не может осуществляться судом, в приговоре указано, что вынесено постановление о направлении прокурору материалов уголовного дела для решения вопроса о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 307 УК РФ.
Данный вывод является незаконным не только в силу примечания к ст. 307 УК РФ, но и вынесение постановления о выделении из уголовного дела материалов в отношении лжесвидетелей на основании ст. 144 УПК РФ противоречит требованиям уголовно-процессуального закона, так как принятие указанного решения не относится к полномочиям суда.
Таким образом, по необоснованно принятому решению о возбуждении уголовного дела прокуратурой Ленинского района г. Орска проведено расследование и дело с обвинительным заключением направлено для рассмотрения в суд.
Аналогичные нарушения уголовного закона допущены при расследовании уголовного дела по обвинению С. (Асекеевский район).
Органами следствия С. обвинялся в том, что обратился с ложным заявлением об угоне автомобиля и дал ложные показания о совершении преступления К. и Ш.
Уже в ходе расследования С. признался в том, что из злости оговорил их, однако уголовное преследование по ст. 307 ч. 2 УК РФ не было прекращено, обвинительное заключение утверждено и.о. прокурора района Ш.С.Н. и дело направлено в суд.
В ходе судебных прений государственный обвинитель Ш.С.Н устранил допущенное самим нарушение закона и обоснованно отказался от обвинения по ст. 307 ч. 2 УК РФ.
В законе не сказано о том, в какой форме может быть сделано заявление о лжесвидетельстве, поэтому лицо может сообщить об этом не только во время дачи новых показаний, но и в ходе производства иного следственного действия с его участием (тогда заявление заносится в протокол), а также иным способом (например, подав следователю или судье письменное заявление).
Также законодатель не раскрывает понятие "добровольности" сделанного заявления, в связи с чем, было бы правильно считать, что свидетель добровольно заявил о ложности данных им показаний, даже если этому предшествовали многочисленные очные ставки, в ходе которых другие лица последовательно уличали его во лжи.
Ведь если виновный не заявит о ложности своих показаний добровольно, нет возможности принудительно или иным путем получить у него такое заявление, сколько бы разоблачающих его аргументов ни приводилось другими участниками уголовного процесса.
В качестве негативного примера нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона необходимо привести уголовное дело, рассмотренное 28.09.2005 Тюльганским районным судом в отношении П. и Ш.
Органами предварительного расследования они обвинялись в том, что 19.08.05 в состоянии алкогольного опьянения, из корыстных побуждений, по предварительному сговору, будучи предупрежденными об ответственности за заведомо ложный донос, письменно написали заявление о привлечении к уголовной ответственности заведомо не виновного А., обвинив его в совершении кражи, и в этот же день группой лиц по предварительному сговору дали заведомо ложные показания о совершении А. кражи - П. в качестве потерпевшего, а Ш. - в качестве свидетеля.
Действия П. органами следствия квалифицированы по ч. 2 ст. 35, ч. 3 ст. 306 УК РФ - заведомо ложный донос о совершении преступления, соединенный с обвинением лица в совершении тяжкого преступления, с искусственным созданием доказательств, совершенный группой лиц по предварительному сговору; и по ч. 2 ст. 35, ч. 2 ст. 307 УК РФ - заведомо ложные показания, соединенные с обвинением лица в совершении тяжкого преступления, группой лиц по предварительному сговору.
Действия Ш. квалифицированы по ч. 3 ст. 33, ч. 2 ст. 35, ч. 3 ст. 306 УК РФ и по ч. 3 ст. 33, ч. 2 ст. 33, ч. 2 ст. 307 УК РФ как организатора совершенных преступлений.
Уголовное дело рассмотрено в особом порядке. Государственное обвинение поддержал помощник прокурора Тюльганского района Л.В.А., который в прениях также говорил о верной юридической квалификации действий подсудимых.
Суд согласился с предложенной квалификацией и признал виновными П. и Ш. по указанным статьям. Мера наказания была назначена подсудимым в виде лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ. В кассационном порядке приговор сторонами не обжаловался.
Объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 307 УК РФ, образует одно из действий: заведомо ложные показания свидетеля, потерпевшего, эксперта или специалиста; заведомо ложное заключение эксперта; заведомо неправильный перевод.
Поэтому каждый из виновных лиц может нести уголовную ответственность только за совершение им самим одного из указанных действий, и даже если между ними имеется договоренность, квалификация должна быть по соответствующей статье Особенной части без ссылки на ст. 35 УК РФ и тем более, совместно со ст. 33 УК РФ.
Из материалов уголовного дела следует, что уже при расследовании уголовного дела по факту кражи П. и Ш. признались, что решили обвинить в совершении преступления А., и П. написал в милицию заявление.
При таких обстоятельствах в действиях Ш. отсутствуют признаки преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ, так как он не может отвечать за действия, совершенные другими лицами.
П.и Ш. также не могут быть привлечены к уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ на основании примечания в связи с добровольным заявлением о ложности данных ими показаний в ходе предварительного следствия.
Необходимо отметить, что при таких же обстоятельствах в отношении другого участника "сговора" Г. принято решение о прекращении уголовного преследования.
Кроме того, обвинительное заключение не могло быть утверждено в связи с тем, что постановление о возбуждении уголовного дела по ст.ст. 306, 307 УК РФ не выносилось, обвинение П. и Ш. предъявлено при расследовании уголовного дела по факту кражи, которое впоследствии было прекращено за отсутствием события преступления.
Назначение реального лишения свободы в качестве наказания применялось только по уголовному делу А. (Советский район г. Орска), которая обвинялась в заведомо ложном доносе.
При постановлении приговора суд учел, что А. длительное время не работает, злоупотребляет спиртными напитками, состоит на учете в наркологическом диспансере, по месту жительства длительное время не проживает, поэтому не явилась в судебное заседание и была подвергнута приводу.
А.была арестована в зале суда, ей назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 2 месяца и осужденная приговор не обжаловала.
Наиболее распространенные виды наказания - исправительные работы и штраф, а также назначение наказаний в виде лишения свободы и исправительных работ с применением ст. 73 УК РФ. По 3 уголовным делам назначено наказание в виде обязательных работ.
Установленное ст.ст. 306, 307 УК РФ наказание безусловно является неоправданно мягким и относится к категории нетяжких.
В результате слишком мягкой санкции потенциальные лжедоносители и лжесвидетели готовы в случае своего разоблачения претерпеть сравнительно легкие негативные последствия своего преступления (особенно когда преступник заявляет о готовности покрыть все расходы за выгодные неправдивые показания).
С другой стороны сотрудники правоохранительных органов порой неактивно и ненастойчиво выявляют факты лжесвидетельства.
Положительным примером работы в этом направлении следует отметить прокуратуру Октябрьского района г. Орска (в 2005 году рассмотрено 26 уголовных дел, возбужденных по ст. 307 УК РФ).
Необходимо обратить внимание, что государственные обвинители лишь в незначительных случаях были инициаторами возбуждения уголовных дел (заместитель прокурора г. Новотроицка Г.Л.Ю., заместитель прокурора г. Медногорска Э.В.А., заместитель прокурора Оренбургского района Х.И.З., заместитель прокурора Октябрьского района г. Орска Ч.А.В.).
3 уголовных дела возбуждены по рапорту прокуроров управления, участвовавших в рассмотрении дела в кассационной инстанции.
Следует отметить, что возбуждение уголовных дел только тогда будет иметь профилактическое значение, если будет следовать сразу же после вступления приговора в законную силу.
Так, неоправданно затянуто принятие решения по уголовным делам Р. и К-ч, так как приговор в отношении М. и А., которым они помогали избежать уголовной ответственности, вступил в законную силу уже 18.11.03, а уголовное дело в отношении лжесвидетелей прокуратурой Октябрьского района г. Орска возбуждено только в июне 2005 г.
Если Р. и К. раскаялись, вину признали и понесли заслуженное наказание, то в результате несвоевременного возбуждения уголовного дела в отношении Л. ко времени вынесения приговора истек срок давности привлечения к уголовной ответственности и лжесвидетель при категоричном несогласии с обвинением избежал наказания.
Аналогичная ситуация сложилась по уголовному делу Б., который давал ложные показания о непричастности М. к совершению грабежа.
Приговор в отношении М-ова вступил в законную силу 18.05.04, тогда как уголовное дело по обвинению Б. возбуждено только 29.08.05, поэтому ко времени вынесения приговора 22.08.06 истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности.
Анализируя статистические данные за 2005 год, необходимо отметить крайне незначительный процент уголовных дел исследуемой категории, которые были предметом рассмотрения суда кассационной инстанции.
Из 58 судебных решений в кассационном порядке были обжалованы только 6, все оставлены без изменения, в том числе 3 оправдательных приговора по кассационным представлениям государственных обвинителей.
В текущем году имели место факты, когда приговоры по делам указанной категории отменялись судом кассационной инстанции в связи с допущенными судом первой инстанции нарушениями требований закона, определяющего подсудность уголовных дел.
В соответствии с требованиями ст. 227 УПК РФ суд при подготовке к судебному заседанию обязан установить подсудно ли данное уголовное дело данному суду. Невыполнение данного требования закона, безусловно, влечет за собой отмену судебного решения.
Приговором Сорочинского районного суда 19 сентября 2006 года Д.Е.С. осуждена по ч. 2 ст. 306 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к штрафу в размере 500 рублей. Однако исходя из положений ч. 1 ст. 31 УПК РФ уголовное дело подсудно мировому судье, поэтому районный суд был не вправе принимать его к своему рассмотрению.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Оренбургского областного суда, вышеуказанный приговор отменен, а уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение.
Для информации, а также в целях устранения указанных недостатков, повышения качества расследования и судебного рассмотрения уголовных дел, предусмотренных ст.ст. 306, 307 УК РФ, данный обзор необходимо обсудить на оперативных совещаниях горрайпрокуратур.
Управление по обеспечению
участия прокуроров
в рассмотрении уголовных дел судами